Безответственность, то есть, отсутствие личной ответственности у власти, порождает недоверие к государству, что и угрожает национальной безопасности.
Обращение к Президенту предусмотрено как Конституцией, так и иными законами Российской Федерации.
Обращение к Президенту, одно из гарантий защиты прав, закреплённых Конституцией РФ, поскольку Президент РФ является гарантом Конституции.
Закон и право предусматривают защиту нарушенных прав любым доступным методом, не входящим в противоречие с законом Российской Федерации и в соответствии с конституционным правом, гарантированном государством.
Говоря проще, можно избрать другой способ защиты от нерадивых чиновников и привлечь внимание к реально существующей проблеме.
Привлекая внимание к одной проблеме, тут же "высвечивается" другое.
Поскольку одно вытекает из другого.
А результаты, порой ставят в тупик не только "заинтересованных сторон", но и "исполнителей".
Обращение к Президенту направлялось как раз в связи с тем, что исполнение одного судебного решения, нарушает другое решение, которое также является государственным актом, обязательным к исполнению.
И было бы смешно, если бы не было так опасно!
Опасно, прежде всего, для государства.
Если судебная власть в огромной стране неадекватна про своей сути, иначе как и чем можно объяснить, что одно решение суда прямо противоположно другому, она же (судебная власть) каких "дров" наломать может!
Она же, неадекватная судебная власть, как, та обезьяна с гранатой!
Можно предугадать, в кого полетит "граната"?!
И кто её (судебную власть) может ОСТАНОВИТЬ?!
Неотменённое судебное решение является актом государственной власти, обязательным для исполнения всеми, не исключая и ПРЕЗИДЕНТА РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ!
Текст обращения для общей информации.
Здравствуйте, Владимир Владимирович.
Хотелось бы предупредить сразу о том, что речь в обращении идёт не об отмене какого-бы то ни было судебного акта, и прошу указанные примеры рассматривать лишь в контексте той проблемы, которая реально существует, непосредственной в судебной системе на конкретном примере.
Уже устали от отписок, что мол, Президент не вмешивается…
А как же можно, в таком случае, гарантировать то, во что гарант Конституции «не вмешивается»?
Как обеспечить гарантию «прав и свобод» не имея возможности влиять на ситуацию, при которой эти самые права попираются?
Причём, используя Закон, как инструмент для попрания этих самых прав, а точнее сказать, как щит.
Правосудие – вид правоохранительной деятельности по рассмотрению и разрешению судами уголовных и гражданских дел в строгом соответствии с законом и установленной им процедурой, то есть, это особый вид юридической деятельности, выполнение которой возлагается обществом и государством на судебную власть.
Решения судов наделяются законной силой, которая в правовом обиходе называется властью постановления.
Когда решение суда становится окончательным после использования всех возможных путей обжалования или истечения сроков опротестования, судебное решение приобретает необратимый характер, и никто не может его изменить.
Ставшее окончательным судебное решение является неприкосновенным даже для судьи, который его вынес.
После подтверждения в конечных судебных инстанциях оно приобретает обязательную силу и непререкаемый авторитет для всех без исключения государственных органов и должностных лиц.
Какое судебное решение должен исполнять орган государственной власти (должностное лицо), если оба судебных акта имеют статус вступившего в законную силу, но противоположные по исполняемости?
Одно неотменённое решение не позволяет исполнить другое решение, поскольку оно (решение) прямо противоположное!
Возникает резонный вопрос.
До какой степени судья может «расширять», то есть толковать закон исходя из своего внутреннего убеждения, особенно в случаях, когда процессуальный закон расширительному толкованию не подлежит, и кто должен обозначить ту грань, за которую переступать нельзя по определению исходя только лишь из того, что судья, это государственный служащий наделённый особым статусом, а принцип «своих не сдаём» не всегда уместен (мягко выражаясь).
Процессуальный закон, это «рабочий инструмент судьи, или нет?
Заместитель районного суда г. Новосибирска (заметьте, не рядовой судья), наплевав на нормы гражданского процессуального кодекса, в частности на ст. 209 ГПК РФ, выносит судебный акт, по гражданскому спору, по которому уже есть решение, не рассмотрев заявление об отмене судебного акта, вступившего в законную силу по вновь открывшимся или новым обстоятельствам (глав 42 ГПК РФ).
То есть определение об отмене судебного акта, ранее вступившего в силу, не принималось, оно в материалах дела отсутствует, потому, как и самого заявления от истца не было.
При этом (как следует из содержания самого решения) по факту принимается решение по обстоятельствам, возникшим после вступления в законную силу решения по спору между теми же сторонами, по тому же предмету иска и по тем же основаниям.
Не смотря на то, что обстоятельства, содержащиеся во вновь поданном исковом заявлении уже были исследованы другим судом, что и проистекает из содержания «первого» судебного решения.
В результате, осуществлена дважды юрисдикционная защита одного и того же правового блага, вынесено решение, которое, опять же в силу правил, установленных ст. 13 ГПК РФ, не может быть исполнено «органом государственной власти», потому как предыдущее решение не отменено, а вновь принятое – прямо противоположное.
Определением суда апелляционной инстанции Новосибирского суда решение вступило в силу, то есть, по факту на сегодняшний день «образовалось» два судебных акта, имеющих законную силу по одному и тому же гражданскому спору, один из которых не позволяет органу государственной власти «производить конкретные действия», а другой их к этому обязывает.
Я не задаю вопрос, почему так происходит, потому как ответ очевиден.
Безнаказанность порождает безответственность и вседозволенность.
И несмотря на то, что несменяемость и неприкосновенность, будучи элементами конституционно-правового статуса судьи, не являются его личной привилегией как гражданина, на что неоднократно указывал Конституционный Суд Российской Федерации (Постановления от 7 марта 1996 года N 6-П, от 19 февраля 2002 года N 5-П, от 28 февраля 2008 года N 3-П и др.), Квалификационная коллегия судей Новосибирской области заняла позицию самоустранения при сообщении о «совершении дисциплинарного проступка, то есть виновного действия (бездействия) при исполнении служебных обязанностей».
В чём причина?
А всё очень просто.
Ели рассмотреть заявление «по существу», то нужно привлекать судью, как минимум, к дисциплинарному взысканию (при отправлении правосудия судья вообще не заморачивалась по поводу соблюдения требований процессуального закона уже на стадии подготовки к судебному процессу, изъяв «неудобные» доказательства из материалов дела.
И тому есть прямое подтвержджние.
В каком случае судья может быть привлечён к дисциплинарной ответственности за «заведомо неправосудное решение»?
Верно, только в том случае, если суд последующей инстанции отменит решение суда первой инстанции.
Как вывести из-под удара судью, бывшего члена совета судей, который в своё время сам принимал решение по привлечению судей за «допущенные дисциплинарные проступки»?
Верно, утвердить решение, придав ему, решению, законную силу.
И тогда, любое решение, даже противоречащее не только процессуальному закону, а и здравому смыслу, и элементарной логике становится «законным и обоснованным».
Правда, как его исполнять, опять же не нарушив Закон, похоже судьи Новосибирской области и не задумываются, дескать, «я прокукарекал, а там хоть и не рассветай».
Говорить о гарантированных «правах и интересах, охраняемых законом гражданина и человека» просто бессмысленно. Какая к чёрту, гарантия, если «гражданин и человек» наблюдает, как председательствующий суда апелляционной инстанции мучительно соображает, что же такое «протокольное определение», и недоумевает, почему это судья первой инстанции должен составлять протокол предварительного судебного заседания и наивно вопрошает, мол, а кто вам такое сказал?
Вообще-то, об этом «сказал» гражданский процессуальный кодекс, в частности ст. 228 ГПК.
Логика проста до изумления.
Судья независимое процессуальное лицо.
Замечательно, кто с этим спорит, если бы судья не был настолько независимым, что его решения не зависят от требований Закона.
Но, ведь это такие мелочи!!!
А при такой «круговой обороне», гражданин и человек в борьбе за «законность» проигрывает, потому как находится в другой весовой категории.
Но, проблема-то, заключается в том, что если бы это был «единичный случай» и воспринимался бы как «ЧП», была бы и иная реакция.
Но, в силу того, что попрание норм процессуальных законов, да и самой Конституции, устоявшаяся тенденция (укореняется и распространяется и в «ширь», и в «глубь»), любая попытка привлечь внимание к опасной тенденции правонарушение теми, кто обязан «чтить Закон», вызывает у правоприменителя крайнюю степень удивления, и даже недоумения, порождая раздражение.
Дескать, чего возмущаетесь, это – норма!
Пора привыкнуть.
Из чего следует, по факту «телефонное право» никто не отменял.
Приводить примеров можно бесконечное множество.
Суть-то, в другом.
Судья, начиная от мирового районного суда и заканчивая Председателем Президиума Верховного Суда Российской Федерации, государственный служащий особого статуса, а значит к нему предъявляются и требования, соответствующие этому статусу.
Судья выступает от имени гаранта Конституции (ведь Президент наделяет полномочиями судьи того, или иного претендента), и следуя логике, судья проводит политику главы государства в жизнь.
А гарант Конституции, то есть, Президент действует в соответствии с Конституцией РФ и не может «вмешиваться» в деятельность судебной системы, то есть, гарантирует права лишь «на бумаге», как тот чеховский «свадебный генерал».
И «судейское сообщество» это знает, а посему лишь посмеивается над простодушным обывателем, который уповает на закон, и наивно верит, надо только правильно указать какую именно статью закона судья нарушил, какой закон не применил, какой, напротив, применил ошибочно, а какой закон истолковал не правильно.
Только вот сами судьи прекрасно понимают.
Жаловаться-то, конечно можно.
И закон, и права, как будто бы есть, только от желания судьи зависит, увидеть или не обратить внимание на эти самые, нарушения норм процессуального закона.
А главное, это он, судья делает вывод «формальные» или «не формальные» допустил нарушения суд первой инстанции.
Ну, прямо-таки, наместник Бога на земле!
Права и обязанности судьи (как и прокурора, следователя, дознавателя) определены процессуальным законом.
Нарушая процессуальные законы, судья выступая от имени государства демонстрирует обществу отношение самого государства непосредственно к законам, и подтверждает «на практике», что «закон обязателен не для всех», дескать, не надо питать никаких иллюзий.
Утверждая и убеждая, что не Закон определяет «права и обязанности», а персональное желание (личности или сообщества) истолковать закон так, как хочется, здесь и сейчас.
Либо вообще сделать вид, что «неудобной» нормы процессуального закона нет в природе.
Как следует из требований ГПК, в случае, если изменяются обстоятельства с учётом длительно-длящихся правоотношений, закон (ч.3 ст. 209) устанавливает критерии подачи нового иска между теми же сторонами и по тем же основаниям, если ранее вынесенное решение, вступившее в законную силу, не является препятствием для исполнения нового решения.
Если предусмотрено одно и то же действие, к примеру, удержание алиментов на содержание ребёнка; исполнение решения по обязательствам, без изменения этих обязательств по сути, не отменяющих их, а видоизменяя.
Иными словами, не отменяется само действие, то есть, не становится иным суть решения, его направленность остаётся прежним, а меняется лишь условие, способ (если можно так выразиться) выполнения решения, ранее вступившего в законную силу. То есть, не создаются условия, при которых исполнение решение становится неисполняемым в силу своей противоречивости (ничтожным).
Во всех других случаях возникновения новых юридических фактов, изменяющих права и обязанности сторон, подаётся заявление о пересмотре судебных актов, вступивших в законную силу.
Так постановлено процессуальным законом, «рабочим инструментом» того, кто ставит точку в гражданско-правовом споре!
Вот, что толку того, что «человек и гражданин» это понимает?!
Что ему с этим пониманием, делать-то?!
Судьи плюют на то, что «гражданин и человек» что-то там, бормочет.
Ну, и на здоровье, пусть себе бормочет.
Решение-то, принимает не «гражданин и человек»!
Ещё раз подчёркиваю, суд выносит решение Именем Российской Федерации.
Как можно выполнять задачи, поставленные Президентом, например, по той же, борьбе с коррупцией, если окончательное решение по любому спору (признать виновным или оправдать коррупционера) принимает СУД, а судебная система (сообщество) никем и ничем не контролируется?
Как выполнять гарантии Конституции, при условии, что далеко не все равны перед законом, кто-то, оказывается «ровнее», опять же исходя из постановленного судом?
Подчёркивается особо, окончательное решение принимает ни истец или ответчик, ни третьи заинтересованные лица (даже если это органы государственной власти), а судья!
Судья!
Так, в чём же причины?
Почему судьи не боятся нарушать закон?
Процессуальные законы, материальные законы, федеральные законы, конституционные законы, непосредственно Конституция нам говорят: вы имеете право обращаться туда-то, требовать то-то…
Право имеем, и требовать можем, а решение-то, принимает, кто?!
Правильно.
Тот, кого государство уполномочило разрешать споры «в строгом соответствии…».
Вот, первую часть государственные служащие «особого статуса» очень хорошо усвоили (только они имеют право), а вот вторую, что касаемо «в строгом соответствии…», тоже хорошо, но в своём восприятии, дескать, в вы докажите обратное…
Обращение в ККС направлялось дважды в соответствии с требованиями, установленными ст. ч. 1 ст. 3 Закона РФ О статусе судей в РФ:
«Судья обязан неукоснительно соблюдать Конституцию Российской Федерации, федеральные конституционные законы и федеральные законы».
Согласно ст. 12.1 указанного закона «Дисциплинарная ответственность судей»
«За совершение дисциплинарного проступка, то есть виновного действия (бездействия) при исполнении служебных обязанностей либо во внеслужебной деятельности, в результате которого были нарушены положения настоящего Закона и (или) кодекса судейской этики, утверждаемого Всероссийским съездом судей, что повлекло умаление авторитета судебной власти и причинение ущерба репутации судьи, на судью, за исключением судьи Конституционного Суда Российской Федерации, может быть наложено дисциплинарное взыскание».
И дважды жалоба возвращалась без рассмотрения, дескать, а докажите, что «… судья убедила Вас в том, что исход дела зависит не от закона…», - конец цитаты.
Простите, а вынесение судебного акта, который ставит орган государственной власти в условия, при которых он (орган государственной власти) в любом случае, вынужденно совершает правонарушение
И это что, гадание на кофейной гуще: «Пролезет – не пролезет» ?!
И как же соотносится ответ председателя Квалификационной коллегии судей вот с этим:
«Что касается судебных ошибок, которые являются следствием профессиональной некомпетентности или небрежности судьи, т.е. недобросовестного исполнения им функции по отправлению правосудия, то они могут приводить к искажению фундаментальных принципов судопроизводства и грубому нарушению прав участников процесса и, соответственно, повлечь вынесение неправосудного судебного акта, которое хотя и не подпадает под признаки состава преступления, тем не менее, может служить основанием для применения к судье мер дисциплинарной ответственности (Постановления Конституционного Суда Российской Федерации от 28 февраля 2008 года N 3-П и от 20 июля 2011 года N 19-П)».
Бесспорно, действующее законодательство не препятствует обжалованию действий судьи в соответствующую квалификационную коллегию судей.
Решение квалификационной коллегии судей может быть обжаловано в суде общей юрисдикции.
Высшая квалификационная коллегия судей хранит гордое молчание, очевидно тоже понимая, что никак не оградить соратника по борьбе за права «человека и гражданина», если инициировать проверку фактов, указанных в жалобе.
А посему, реакции никакой.
Что касается «обжаловать в суде общей юрисдикции», это что, насмешка?
Если «сплочённое судейское сообщество» готово нарушить всё, что можно и чего нельзя, взяв под защиту заместителя председателя районного суда, то какую «броню» оно выстроит вокруг председателя квалификационной коллегии судей?!
В соответствии с Федеральным конституционным законом от 9 ноября 2009 года № 4-ФКЗ «О Дисциплинарном судебном присутствии» Дисциплинарное судебное присутствие рассматривает дела по жалобам на решения Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации и квалификационных коллегий судей субъектов Российской Федерации о досрочном прекращении полномочий судей за совершение ими дисциплинарных проступков и обращениям на решения Высшей квалификационной коллегии судей Российской Федерации и квалификационных коллегий судей субъектов Российской Федерации об отказе в досрочном прекращении полномочий судей за совершение ими дисциплинарных проступков.
Согласно ст. 7 регламентирован порядок рассмотрения Дисциплинарным судебным присутствием жалоб и обращений
Жалобы и обращения рассматриваются Дисциплинарным судебным присутствием после изучения представленных Высшей квалификационной коллегией судей Российской Федерации или квалификационными коллегиями судей субъектов Российской Федерации материалов по указанным жалобам или обращениям, а также сведений, характеризующих заявителя, в порядке, установленном Регламентом Дисциплинарного судебного присутствия.
Потрясающе, только, как вот «добраться» до этого самого «Дисциплинарного судебного присутствия», если квалификационная коллегия судей даже не желает не то, чтобы «направлять материалы в комиссию ДСП (Дисциплинарное Судебное Присутствие), а и принимать к рассмотрению саму жалобу на «действия судьи в которых имеются признаки дисциплинарного проступка», ну, что опять за профанация!!!
Да, верно.
Законов хоть отбавляй, хоть комнату ими обклеивай, вместо обоев!
Сиди и созерцай, как защищаются гражданские права… на бумаге.
А по сути, если говорить о происходящем реально в судебной системе Российской Федерации, «не пряча голову в песок», то проблема лежит в плоскости ответственности судей, государственных служащих, которые выступают от имени государства, от имени гаранта Конституции, если принимать во внимание то, что судей назначает никто иной, как Президент.
Что получается по факту?
«Гражданин и человек», видя беспрецедентное нарушение не только процессуального закона, но и самой Конституции (хотим – видим гарантированные права, не хотим – не видим), обращается в квалификационную коллегию судей.
К ответственности судью можно привлечь, если судебный акт отменён, верно?
Значит, если он не отменён, значит судья не может быть привлечён ни к какой ответственности.
Так с тем, чтобы не портить статистическую отчётность, такую, как показатель «успешного построения правового государства», и в подтверждении того, что, вроде как, судьи в Российской Федерации по определению не могут нарушать «гражданские права», что будут делать «последующие судебные инстанции»?
Верно, утверждать любые решения, чтобы они стали «законными и обоснованными» в их личном восприятии.
Что они (на местных уровнях) и делают, деморализуя и «вытравляя» последнюю надежду на справедливое правосудие циничным попранием всего, что можно и чего нельзя.
А раз нет «не законных и необоснованных» решений (утверждается даже то решение, что делает потенциальным правонарушителем орган государственной власти, какое бы решение он не исполнил, потому как оба имеют законную силу), квалификационная коллегия судей с «чистой совестью» жалобы возвращает заявителю, без рассмотрения.
Дескать, не согласны, жалуйтесь Законом не возбраняется.
Только закон, это наш «инструмент», не ваш… потому как создан для суда.
Именно так и заявила заместитель председателя суда, когда её спросили (вот же, наивные), мол, а как же ст. 209 Гражданского процессуального кодекса.
И потом добавила, что это она определяет гражданские права, то есть, кто и на что имеет право.
Она, НЕ ЗАКОН.
Вот и получается, по факту, разговор о гражданских правах, это разговор ни о чём. У кого в руках «инструмент», тот и играет музыку. Не нравится – не слушайте.
Никто не неволит.
Верно, и процессуальные законы, и Конституция РФ предоставляет право обратиться в порядке надзора в Верховный Суд и даже в Президиум Верховного суда, только вот сил и терпения «дойти» до Верховного суда (чего уж говорить о Конституционном Суде) хватает как раз лишь у 13% от общего числа населения России (по статистике именно такой процент отмены судебных актов судов первой инстанции по гражданским спорам), не утративших веру в то, что так или иначе, но будет отменён незаконный судебный акт, и справедливость восторжествует.
87% процентов беспомощно созерцают, как правосудие попирает права «гражданина и человека», гарантированные основным Законом страны – Конституции РФ.
Соглашусь, что «хватанула через край».
В любом споре одна из сторон будет недовольна.
Это аксиома.
Так именно поэтому, суд, начиная с первой инстанции и заканчивая самой высшей (Президиум Верховного Суда) не имеет морального права «закрывать глаза» на очевидные (даже для рядового гражданина, не обладающего обширной юридической практикой) нарушения своего коллеги, и уж тем более выглядеть глупо!
Ни под каким предлогом.
Даже если их бывший коллега по совету судей может сам стать фигурантом рассмотрения жалобы квалификационной коллегией судей.
А теперь, хотелось бы задать ключевой (как это модно сегодня говорить) вопрос.
Для кого Конституция, конституционные, федеральные законы, если гражданские права определяет не закон, а «судейское сообщество», сплочённое и окружённое монолитной, непробиваемой бронёй «законной неприкосновенности»? Или таким и должно быть «правовое государство»?
Спасибо, что прочитали статью.
Своё мнение каждый может высказать в комментариях.
Для Вашего удобства - без регистрации
Оцените статью.
Это важно, чтобы понимать, что для ВАС полезно и интересно.
Заранее Вам благодарны.
С уважением к Вашему мнению.